18 сентября, в день рождения легендарной личности, выдающегося дирижера — Арнольда Михайловича Каца, чье имя с честью носит концертный зал Государственной филармонии, музыканты Новосибирского академического симфонического оркестра (под управлением главного дирижера и художественного руководителя Томаса Зандерлинга) сыграли свой первый концерт абонемента 2020/2021, открыв сезон симфонических встреч со слушателями. В качестве солистов концерте приняли участие известные российские музыканты, лауреаты международных конкурсов — народный артист РФ, виолончелист Сергей Ролдугин и обладатель бронзовый медали XV конкурса им. Чайковского, скрипач Павел Милюков.
За пятьдесят лет руководства оркестром, Арнольду Михайловичу удалось претворить в жизнь исполнение около пяти тысяч произведений разных эпох, направлений и композиторских стилей. Завершив учебу в Ленинградской консерватории по классу скрипки (профессора В. Шер и Л. Цейтлин) и дирижерский факультет в классе профессора И. Мусина, в 1952 году он начал карьеру дирижера, а уже через четыре года приступил к формированию оркестра, в первоначальный состав которого вошли выпускники Московской, Ленинградской, Горьковской, Минской, Свердловской консерваторий и музыканты города Новосибирска.
Создание первого самостоятельного симфонического оркестра уровня, выведшего коллектив в ранг лучших оркестров страны и мира, — шаг в историю, летопись которой продолжается и по сей день. О самоотверженности, «строжайшей художественной дисциплине», невероятном магнетизме и творческой энергии Арнольда Михайловича до сих пор вспоминают коллеги и ученики. Традиции дирижеров-скрипачей продолжает и нынешний руководитель НАСО — один из самых авторитетных дирижеров современности — Томас Зандерлинг. Именно его отец, Курт Игнатьевич, поддержал Каца в принятии решения о необходимости создания собственного оркестра, впоследствии получившего звание «Академический» — коллектива, узнаваемого в разных странах по своему неповторимому звучанию. Так, переплетения судеб разных талантливейших людей рождают нерушимые связи музыки со временем и во времени вне его принципов минутного бытия.
Вечер памяти открыла Вторая симфония Людвига ван Бетховена, исполнение которой было приурочено к еще одной знаменательной дате — 250-летию со дня рождения венского классициста. Монументальное полотно с отчетливо выраженной героикой с одной стороны продолжает традиции Гайдна и Моцарта, а с другой — предвосхищает новаторство симфонического стиля Бетховена. Новосибирский академический симфонический оркестр вместе с маэстро Зандерлингом составили прекрасный тандем: мастерство музыкантов и их руководителя позволило представить звучание в полной мере возможностей. Выстраивание бетховенского посыла в этом развернутом высказывании получилось на редкость фактурным и точным.
Наблюдая за работой задействованных групп в бетховенской массивной инструментовке, нельзя было не отметить единства коллектива — никакой фрагментарности и обособленности — все было внимательно выстроено, с максимальным взаимопониманием (конечно, все мы понимаем, сколько труда было вложено и какое количество часов кропотливой работы проведено музыкантами на репетициях после долгого перерыва, связанного с пандемией). И, главное, что публике вновь стало доступно живое безукоризненное звучание, взывающее к ответным эмоциям и приятным душевным волнениям. Обостренная сосредоточенность и пульсирующий энергетический поток, устремляющийся в зал под стать бетховенским контрастам рельефных мелодий и интонаций, буквально втягивали слушателей в новую сферу, возникающую здесь и сейчас.
Двойной ля-минорный концерт для скрипки и виолончели Иоганнеса Брамса, ознаменовавший начало позднего периода творческого пути композитора — сочинение, написанное в честь примирения Брамса со скрипачом Йозефом Иоахимом спустя семь лет после разрыва дружеских отношений. Немаловажную роль в Концерте играет мотив «фа — ми — ля» (F — E — A в буквенной системе), представляющий собой перестановку первых букв немецкой фразы «Frei aber einsam» («Свободный, но одинокий») — таковым считался личный девиз Йозефа Иоахима. Но при создании Двойного концерта Брамс думал и еще об одном музыканте — виолончелисте Роберте Хаусмане. Отсюда равноправие солирующих инструментов, его драматическая сюжетная контекстность, многогранная красочность и экспрессия.
Мощным оплотом и поддержкой для солистов — Павла Милюкова (скрипка) и народного артиста РФ Сергея Ролдугина (виолончель), находящихся на одной волне с дирижером Томасом Зандерлингом, был, без сомнения, главный герой этого вечера — симфонический оркестр. Двойной концерт Брамса — замечательная возможность продемонстрировать мастерство и талант солистов, он требует от исполнителей как тщательно проработанной скрупулезной детализации, так и творческой свободы. И очевидно, что это сочинение дается лишь музыкантам высокого класса. Думаю, артистам удалось донести до аудитории их мыслимую концепцию исполнения и палитру чувств в этом сдвоенном развертывании концерта и неисчерпаемой красоте брамсовской партитуры. Музыка, как известно, начинается там, где кончаются слова, и правильнее было бы завершить все фигурой умолчания, предоставив снова право голоса музыке.
Этой осенью Маэстро Арнольду Кацу исполнилось бы 96 лет. Его оркестр продолжает развиваться и совершенствоваться, радовать и удивлять слушателей, с успехом исполняя полотна, что ныне под силу лишь немногим музыкантам.
В преемственности поколений — будущее оркестра, дальнейшее раскрытие его высокого потенциала в академическом музицировании и сохранение лучших традиций, с самого основания заложенных Арнольдом Михайловичем Кацем.
В материале использованы литературные хроники, зафиксированные главным редактором Новосибирского академического симфонического оркестра, почетным работником культуры Новосибирской области — Татьяной Абрамовной Шиндиной.
Маргарита Мендель
частный журналистский проект notes Musica opus
Фото Михаила Афанасьева с официального сайта филармонии, архивные фотографии из открытых источников.
…они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение.
— Евр. 1:14
По прошествии полугодичной паузы, выведенной под добавочной линией долгожданных культурных мероприятий, первый посткарантинный концерт, озаренный светлой надеждой и духоподъемной идеей нового сезона, наконец-то состоялся. Седьмой Транссибирский Арт-Фестиваль, последние мартовские звуки которого растаяли где-то в сетевом онлайн-пространстве при пустых залах, вернулся. И программа под знаковым названием «Ангелу-хранителю» приобрела не просто интимизированный посыл, а более масштабный — у искусства тоже есть Ангел-хранитель, ниспосланный во имя сохранения того самого незыблемо ценного и неповторимого, способного перерождать нас и наше ощущение времени в хаосе непредвиденных внутренних надломов и внешних препон.
Несмотря на вынужденную необходимость принятия дополнительных мер безопасности: одиночную рассадку музыкантов за пультами в оркестре, масочный режим для публики и отсутствие антрактов — первое, на что невольно обращаешь внимание, — среди всего этого чувствовалось единение и сопереживание как артистов, так и аудитории. Ситуация с темной «коронной завесой» показала нам, что затянувшееся дистанцирование и обособленное заточение еще больше сплотило людей; изолировавшись, мы оказались гораздо ближе друг к другу, чем могли подразумевать. Потому и возвращение концертной деятельности в этом подвешенном рекурсивном состоянии стало поистине трансцендентальным событием.
Новосибирский академический симфонический оркестр (художественный руководитель и главный дирижер — Томас Зандерлинг) был встречен продолжительными ликующими аплодисментами — казалось, еще никогда Новосибирск не расставался с одним из любимых коллективов на столь долгий промежуток времени. Столь теплое приветствие показало, что узы слушательской любви тишиной так просто не расторгнуть. Мощный альянс НАСО с талантливейшим дирижером нового поколения — Валентином Урюпиным — художественным руководителем и главным дирижером Ростовского академического симфонического оркестра, не только преподнес слушателям музыку как одну из главных реликвий нашего времени, но и вывел новую точку для творческого старта концертного сезона 2020/2021.
Непростая задача стояла перед артистами — представить публике сложную и солидную программу (столь разнообразен был репертуар вечера) буквально attacca subito — в одном отделении, без межчастных цезур в сюите и причудливо переплетенной фантазийной симфонии — in un fiato.
Открыла концерт пятичастная сюита Мориса Равеля «Моя Матушка-Гусыня», сюжетная программность которой уходит к традициям французского фольклора и занимательного сказкосложения, соединившего в себе ветви Ренессанса, эпохи Французской революции и литературного классицизма. Немаловажную роль для создания фабулы музыкального произведения сыграли такие величины как Шарль Перро, название сборника сказок которого и дало имя сюите, его современница Мари-Катрин герцогиня д'Онуа и Жанна-Мари Лепренс де Бомон). В музыке Равеля синтезируются как стилистическая игра с персонификацией персонажей, черты упоительного изящества рококо с танцевальной пасторальностью, так и образная семантика музыкальных ассоциаций. Обволакивающая благородным теплым звучанием, небольшая пьеса «Павана Спящей красавицы» с первого проведения музыкальной фразы продемонстрировала пунктуальную собранность и рафинированное звукоизвлечение оркестра; пьеса «Мальчик-с-пальчик», ласкающая и томящая слух засурдиненной нежностью в перекличках glissando, скрипичных трелях с флейтами, показала выверенный акустический баланс. Третья оркестровая миниатюра под названием «Дурнушка, императрица пагод», театрализованная пентатоникой, словно небольшая изысканная шкатулка с заводной китайской танцовщицей, что с блеском рассыпает па, шассе и тур-ан-лэр, была исполнена необычайно красочно и свежо. В преломлении звуковых акцентов тамтама и струнных изгибов, солирующая мелодия флейты подхватывалась кларнетом. Хроматизированный вальс «Разговоры Красавицы и Чудовища» вернул слушателей в мир вечерних сказок у теплого очага — именно по ту сторону старинных преданий о химерах и случаются волшебные превращения; равелевские гармонии, так ярко и бережно транслировавшиеся музыкантами в зал, можно было принимать лишь затаив дыхание. Сарабанда «Волшебный сад» — тонкая прозрачная канва, «посеребренная» мелодическими переливами в духе ренуаровской техники смягченных красок, завершила условную интродукцию, предвещающую не менее волнительную для публики встречу с солистом.
Драматической сердцевиной концерта и его сакральным ядром стало исполнение двух произведений эстонского композитора Арво Пярта, недавно отметившего солидный юбилей — 85-летие. Одно из сочинений — Пассакалия, написанная в 2003 году первоначально для скрипки и фортепиано, но в 2007 году оркестрованная самим же автором, второе — отсроченная кульминация, мировая премьера, как это и свойственно лучшим традициям Транссибирского Форума — La sindone («Плащаница»), созданная в 2019 году и посвященная Андресу Мустонену, Энцо Рестаньо и Вадиму Репину, представившему премьеру новосибирской публике в триумвирате с Валентином Урюпиным и НАСО.
Основу Пассакалии у Пярта составляет basso ostinato и трансформирующиеся на его фоне вариации. «Только звук, претерпевший все испытания, может быть истинным» — трудноисполнимая, натянутая словно нерв, медленно развертывающаяся в строгом алгоритме развития — только в этом соотношении музыка открывает новый мир, новое измерение бытия, с угадывающимися религиозными архетипами. Артикулированная вескость высказывания солирующей скрипки наряду с обостренными оркестровыми паузами погружала в атмосферу тайнописи, мистериальной процессии приглушенных тонов испанской экстатики.
Ознаменованием ауфтакта к «Плащанице» стал сакральный жест дирижера в виде сомкнутых ладоней как при молитве. Метафизическая глубина, которой наделена музыка Арво Пярта пронизывает с первых аккордов — трубный глас земного чистилища в гуле колоколов — разделы партитуры символизируют Страсти Христовы и переносят слушателя во внепространственное межвременье трех конфессиональных этапов — распятия, погребения и Воскресения Христова. Партитура, требующая внимания к мельчайшим деталям и штрихам, к вслушиванию и взыванию к тишине: аскетизм музыкальных средств рождает благородное звучание, интервальные утолщения и движение по канонному голосоведению направляет вглубь слушательско-послушнической рефлексии. Невозможно передать словами с какой самоотверженностью и запредельной энергетикой состоялась премьера La sindone. О своей музыке сам Пярт говорил:
«Каждая фраза дышит самостоятельно. Ее внутренняя боль и снятие этой боли, неразрывно связанные, и образуют дыхание <…> [В паузах нужно] научиться слушать тишину, уметь прочувствовать вибрацию каждого звука, его дление и переход в другой звук, весомость этого шага <…> Нельзя торопиться. Надо взвешивать каждый шаг от одной точки до другой на нотной бумаге. Тишина всегда совершеннее музыки. Надо научиться слушать тишину».
Именно в тишине истаивающих звуков христианская реликвия и смогла обрести свою звуковую форму — в воплощении, достойном пера автора.
Перед финальной частью программы слово взяла министр культуры Новосибирской области Наталья Ярославцева, обратившаяся с благодарностью к матери Вадима Репина — Галине Георгиевне, а также к Александру Тихоновичу Марченко — директору НСМШ (ранее ССМШ, где Вадим Репин учился у профессора Новосибирской консерватории Захара Нухимовича Брона).
Ре-минорная Четвертая симфония Роберта Шумана, написанная всего за несколько дней сентября 1841 года, считается одной из наиболее новаторских не только в творчестве композитора, но и вообще в немецком романтическом симфонизме первой половины XIX века. Мыслимое как одночастное сочинение из пяти эпизодов (интродукции и четыре разделов), воплощенное силами Новосибирского академического симфонического оркестра — прекрасный пример мастерски выстроенной музыкальной материи из множества отголосочных переплетений и проведения эпизодических тем, немало порадовавший качеством звучания. И крупным планом здесь доверительные отношения маэстро с оркестром, полная ансамблевая безопасность и диалог с залом, выстроенный с опорой на замысел автора во второй редакции симфонии (1851 год).
В завершение хочется процитировать слова художественного руководителя Транссибирского Арт-Фестиваля Вадима Репина:
«Судить игру музыканта — самая безумная вещь на свете»,
— и с этим высказыванием невозможно не согласиться. Вместе с музыкантами слушателям вновь посчастливилось ощутить необычайный душевный подъем, оттого и благодарили они артистов стоя — овации не смолкали, а впечатления и эмоции переполняли, ибо ничто не может сравниться с живым исполнением и взаимодополняющей энергией извечной слушательской и исполнительской дилогии.
Маргарита Мендель
частный журналистский проект notes Musica opus
Фото Виктора Дмитриева
Создание первого самостоятельного симфонического оркестра уровня, выведшего коллектив в ранг лучших оркестров страны и мира, — шаг в историю, летопись которой продолжается и по сей день. О самоотверженности, «строжайшей художественной дисциплине», невероятном магнетизме и творческой энергии Арнольда Михайловича до сих пор вспоминают коллеги и ученики. Традиции дирижеров-скрипачей продолжает и нынешний руководитель НАСО — один из самых авторитетных дирижеров современности — Томас Зандерлинг. Именно его отец, Курт Игнатьевич, поддержал Каца в принятии решения о необходимости создания собственного оркестра, впоследствии получившего звание «Академический» — коллектива, узнаваемого в разных странах по своему неповторимому звучанию. Так, переплетения судеб разных талантливейших людей рождают нерушимые связи музыки со временем и во времени вне его принципов минутного бытия.
Наблюдая за работой задействованных групп в бетховенской массивной инструментовке, нельзя было не отметить единства коллектива — никакой фрагментарности и обособленности — все было внимательно выстроено, с максимальным взаимопониманием (конечно, все мы понимаем, сколько труда было вложено и какое количество часов кропотливой работы проведено музыкантами на репетициях после долгого перерыва, связанного с пандемией). И, главное, что публике вновь стало доступно живое безукоризненное звучание, взывающее к ответным эмоциям и приятным душевным волнениям. Обостренная сосредоточенность и пульсирующий энергетический поток, устремляющийся в зал под стать бетховенским контрастам рельефных мелодий и интонаций, буквально втягивали слушателей в новую сферу, возникающую здесь и сейчас.
Мощным оплотом и поддержкой для солистов — Павла Милюкова (скрипка) и народного артиста РФ Сергея Ролдугина (виолончель), находящихся на одной волне с дирижером Томасом Зандерлингом, был, без сомнения, главный герой этого вечера — симфонический оркестр. Двойной концерт Брамса — замечательная возможность продемонстрировать мастерство и талант солистов, он требует от исполнителей как тщательно проработанной скрупулезной детализации, так и творческой свободы. И очевидно, что это сочинение дается лишь музыкантам высокого класса. Думаю, артистам удалось донести до аудитории их мыслимую концепцию исполнения и палитру чувств в этом сдвоенном развертывании концерта и неисчерпаемой красоте брамсовской партитуры. Музыка, как известно, начинается там, где кончаются слова, и правильнее было бы завершить все фигурой умолчания, предоставив снова право голоса музыке.
