ПО КАНОНАМ КАМЕРНОГО МИРОЗДАНИЯ

        В двух ноябрьских программах квартет Filarmonica представил новосибирские премьеры Шенберга и Пендерецкого, а также редко исполняемые квинтеты Моцарта.

        Первый концерт коллектива получил вполне биографическое, манускриптное название «Листки ненаписанного дневника», отсылающее, с одной стороны, к премьере одноименного квартета Кшиштофа Пендерецкого, а с другой — к опусу «Интимные письма» Леоша Яначека — чешского композитора рубежа XIX-XX веков. Нотное письмо и письмо мемуарное сыграли здесь в литературно-музыкальный парафраз, не лишенный программности.

        Яначек (занимающий в истории чешской музыки XX века такое же почетное место, как в XIX веке его соотечественники — Сметана и Дворжак), как истинный моравский мастер, опирался на народное творчество, на интонации звучащей речи, проводя немалое количество времени в фольклорных и этнографических экспедициях. Струнный квартет «Интимные письма» — последнее оконченное произведение композитора, где ноты — словно невидимые чернила рукописного дневника, которые проявляются при обращении музыкантов к партитуре. Строчки Яначека «…не могу утолить жажду поцелуев, это как обжигающий огонь внутри меня, который разгорается все жарче и жарче», обращенные к возлюбленной (в июле 1928 года, за месяц до смерти композитора) наиболее точно характеризуют эмоциональное содержание квартета. Сочинение Яначека невозможно рассматривать вне писем, вне его рукописной исповеди более чем в 700 письмах — итога поздней любви композитора к замужней Камилле Штесловой, которая была младше Леоша на тридцать восемь лет (по задумке композитора партия альта играет особенно важную роль, являясь тембровым воплощением Камиллы). 

        Каждый раз слушая этот квартет в исполнении «Филармоники» (в составе — народный артист России Валерий Карчагин, первая скрипка; заслуженная артистка России Оксана Анисимова, вторая скрипка; Илья Тарасенко, альт; Станислав Овчинников, виолончель), не устаю поражаться красоте и сложности музыкального языка Яначека, его непостижимости драмы горячо любящего сердца, которому суждено угаснуть, ибо человек не вечен, но Яначеку удалось невозможное — наделить свою любовь непревзойденным звучанием, подарить своей последней любви вечную жизнь — искру, вспыхивающую в душе слушателя и наполняющую ее чувством, желанием, волей. То же, что и Яначеку, удалось квартету Filarmonica. В их прочтении интимных писем угадывалось и тихое свечение любви с исповедальной нежностью sotto voce, и взрывная экспрессия ревности, витальная одержимость, переходящая в неизлечимую меланхолию. Завершенность и филигранная взвешенность каждой фразы, граничащая с перфекционизмом, музыкантская синергия дали потрясающий эффект на уровне камерного эталона исполнения, слушательского ощущения первозданности, некой точки абсолюта, за которой уже ничего более воздействующего быть не может.

        На этой эмоциональной волне состоялась первая премьера — ранний квартет Арнольда Шенберга — композитора-автодидакта, не получившего систематического образования, но ставшего одним из величайших мастеров XX столетия. Единственный наставник Шенберга, а впоследствии близкий друг и соратник — Александр Цемлинский дает ряд советов и замечаний по написанию ре-мажорного струнного квартета (1897 года), он же показал набросок квартета Иоганнесу Брамсу, которым Шенберг восхищался, и квартет был одобрен немецким романтиком. Узнаваемый нами образ Шенберга в музыке — по его додекафонии, атональности, увлечению модуляциями и диссонансами — в раннем квартете если и проявляется то весьма призрачно и вскользь, а пока перед нами жизнерадостный 23-летний юноша — опирающийся в своем творчестве на классицистские традиции, смотрящий в сторону романтизма (в третьей части особенно ощущается влияние Брамса и Шуберта), народно-танцевальной стихии Дворжака и отдаленно — французского импрессионизма. «Филармоника» наделяет квартет многомерной текстурой a la impasto, сотканной из самого лучшего в многообразии стилистик, что вобрал в свое творчество Шенберг — где-то меланхолически и психологически тонко высвечивая светотеневые контрасты и настроения, где-то уходя в философский речитатив, проживая каждое композиторское высказывание как собственноличное.

Вторая премьера вечера — Третий струнный квартет польского композитора Кшиштофа Пендерецкого — последнего из могикан ХХ века, покинувшего этот мир в марте 2020 года. Обращение в ноябрьской программе Filarmonica-квартета к творчеству этого композитора неслучайно — накануне, 23 ноября, Пендерецкому исполнилось бы 88 лет. Как один из главных представителей восточноевропейского музыкального авангарда, пан Кшиштоф, пройдя периоды сонорной техники и алеаторического письма, в своем творчестве развернулся в сторону традиционности, больше тяготея к неоромантизму (примечательно, что между вторым «авангардным» и третьим «неоромантическим» квартетом заключен промежуток времени в сорок лет), что было связано с острой внутренней потребностью передачи общечеловеческих идей, роднящих Пендерецкого с Малером и Шостаковичем.

        Его одночастный квартет «Листки ненаписанного дневника» (2008 год) пассионарен в высвобождении энергии, его психологический рисунок автобиографического высказывания вытекает из соло альта (еще один «образный код»). Квартет графичен, он буквально выстраивает плотность, объемность пространства и времени по собственным канонам нотного письма, это вспышки энергии, материализующиеся в звуке — нервном, мятущемся, это вибрирующие атомы космоса, это контрасты — удаления и внезапного приближения, разряжения и сгущения до точки — пульсара (возможно, это и есть душа), помещенного в холодную темную материю вселенной. «Филармоника» преподнесла публике действительно сенсацию, явила сверхъестественное откровение, к которому хочется возвращаться снова и снова (одного раз недостаточно), в попытке познания экзистенциальной концепции человеческого бытия, в попытке прийти к диалогу между человеком и Богом, который Пендерецкий выверил в своем предпоследнем квартете.

        Программа под названием «В солнечных тонах», состоявшаяся через несколько дней после премьер, открыла новый цикл концертов «Filarmonica приглашает». Полярна предыдущей, полностью мажорная и монографическая, она была посвящена творчеству Вольфганга Амадея Моцарта и соединила в себе светлую ажурную стройность струнных с аллюзиями духовых инструментов (на первый взгляд необычные составы ансамблей позволили высветить новые грани и тембры моцартовской фактуры). Так, в качестве экспозиции концерта коллектив исполнил блестящий и легкий, полный искрометного юмора фа-мажорный дивертисмент, хорошо известный постоянным слушателям «Филармоники».

        Валерий Карчагин и Станислав Овчинников в коллаборации с коллегами — артистами Новосибирского академического симфонического оркестра — Иваном Шихановым (флейта), Артемом Черновым (фагот) и Александрой Огородниковой (альт) представили слушателям Квинтет си-бемоль мажор КV 174 (1773 год). Надо сказать, что квинтеты Моцарта ничуть ни уступают его струнным квартетам, и вполне сопоставимы с ними как по глубине содержания, так и по новизне авторского стиля. Переложение си-бемоль мажорного квинтета, где вместо второй скрипки и второго альта звучит флейта и фагот, было создано самим Моцартом, и это позволяет провести параллели с художественной культурой, где флейта неизменно привносит пасторальную идиллию, ассоциируется с образами Фавна и Пана, топиком любви как формой воплощения светлого начала в мифопоэтике, — фагот же, напротив, обладает красотой звука скорее инфернальной, амплуа неизведанного и сказочного (часто комического), связанного с потусторонним миром, что вовсе не противоречит его выразительным лирическим истокам. Интерпретация си-бемоль мажорного квинтета получилась будто бы инкрустированной солнечным светом, в достатке в ней было и чуткости, и мастерства, и прихотливых диалогов, и красивой «звуковой прослойки» за счет сочетания теплоты струнных, богатой фаготной палитры и серебристого голоса флейты.

        Следующая квинтетная страница вечера — сочинение для валторны и струнных ми-бемоль мажор (KV 407) в исполнении Оксаны Анисимовой, Илья Тарасенко, Александры Огородниковой, Станислава Овчинникова и заслуженного артиста России Василия Соколова (валторна). Все основные сочинения с участием валторны, в том числе четыре концерта и Квинтет KV 407, Моцарт написал для своего друга, венского валторниста-виртуоза Йозефа Лейтгеба — незаурядного музыканта, обладателя отменной техники. По мнению биографа Моцарта Германа Аберта, KV 407 сложно назвать квинтетом в традиционном смысле слова, он скорее похож на сонату для валторны, в которой партию фортепиано отдали струнным. Действительно, партия валторны выделяется среди других инструментов, но также прекрасно слышен и ее диалог со скрипкой. Музыканты показали прекрасное чувство ансамбля, изысканную артикуляцию, динамический баланс голосов, объединенных «единым куполом»; интересно и тонко были выстроены линии партий струнных и валторны с ее мягкой матовостью и отдаленностью эха.

        Юбилейный сезон Filarmonica-квартета набирает обороты, и уже в декабре слушателей будут ждать новые программы — «Испанские истории» (14 декабря) в рамках XIV Международного Рождественского фестиваля искусств, где к артистам «Филармоники» присоединится известный испанский баянист Горка Эрмоза, а уже 17 и 23 декабря состоится концерт «Рождение русского квартета», в котором прозвучат опусы Бородина и Чайковского.

Маргарита Мендель
частный журналистский проект notes Musica opus

Фотографии Михаила Афанасьева
предоставлены пресс-службой Новосибирской филармонии

Музыкальная программа XIV Международного Рождественского фестиваля искусств

        С 4 по 18 декабря 2021 года в Новосибирске и Новосибирской области состоится один из крупнейших международных культурных форумов за Уралом – XIV Международный Рождественский фестиваль искусств.

        По традиции фестиваль проводит Новосибирский академический молодежный театр «Глобус» при поддержке Министерства культуры Новосибирской области в партнерстве с Новосибирской государственной филармонией. «Рождественский праздник искусств», как часто называют его ценители театральных зрелищ и музыкальных вечеров, в своей разнообразнейшей программе синтезировал такие виды искусств и направлений, как драма, музыка, танец, перформанс, выставочные проекты, творческие встречи и мастер-классы. Зрителей и слушателей ждет насыщенная гастрольная программа с участием ведущих российских и зарубежных коллективов и исполнителей. Со всеми фестивальными векторами программ Рождественского фестиваля-2021 каждый желающий может ознакомиться на официальном сайте НАМТ «Глобус».

        Музыкальную часть представят коллективы Новосибирской филармонии – Новосибирский академический симфонический оркестр, квартет Filarmonica, Филармонический камерный оркестр и Русский академический оркестр, а также зарубежные и российские композиторы, исполнители и дирижеры современной академической эстрады – Горан Брегович, Владимир Мартынов, Кеничи Симура, Денис Шаповалов, Горка Эрмоза, Барри Дуглас и другие.

        Филармоническая часть фестиваля стартует 6 декабря и соберет представителей международной музыкальной сцены из Венгрии, Сербии, Японии, Испании, Грузии, Великобритании и России, объединит классику и современную музыку. 

        «Формируя музыкальную программу Рождественского фестиваля искусств, мы прежде всего ориентировались на его международный статус. Рады представить участников из семи стран (включая Россию), многие из которых впервые приедут в Новосибирск. Так, впервые в городе выступят солисты Будапештского театра оперетты – хранители традиций знаменитого на весь мир жанра. Впервые в Новосибирск приезжает Тбилисский Патриарший хор Кафедрального собора Святой Троицы – уникальный коллектив, занесенный в ЮНЕСКО в список нематериального культурного наследия человечества. 8 декабря в рамках фестиваля выступит музыкант с мировым именем Горан Брегович и его «Свадебно-похоронный оркестр» – их творчество основано на народной музыке Балканского полуострова», – поделился генеральный директор Новосибирской филармонии Александр Бочарников. Также он подчеркнул, что программа фестиваля учитывает интересы разной аудитории – одной из программ, которая безусловно вызовет интерес у молодежи, станет концерт «Японские игры в аниме».

        Представляем календарь музыкальной программы фестиваля и обращаем внимание, что для посещения всех концертов требуется QR-код:

 6 декабря, 19:00 (пн)
Государственный концертный зал имени А.М. Каца
Впервые в музыкальной программе Рождественского фестиваля искусство оперетты. Яркий музыкальный коктейль «Оперетта во всех лицах» в исполнении Новосибирского академического симфонического оркестра под управлением Андрея Алексеева – главного дирижера Санкт-Петербургского театра музыкальной комедии, а также солистов Будапештского театра оперетты (Венгрия) и солистов Санкт-Петербургского театра музыкальной комедии.

 8 декабря, 19:00 (ср) 

Государственный концертный зал имени А.М. Каца
Горан Брегович и его «Свадебно-похоронный оркестр (Сербия). В сибирскую столицу Горан Брегович и его музыканты привезут свои лучшие хиты и солнечный темперамент балканских мелодий.

 9 декабря, 19:00 (чт)
Государственный концертный зал имени А.М. Каца
Программа «Красное смещение» (дресс-код – красный): Концерт-импровизация на основе произведений Владимира Мартынова. Скрипачка Татьяна Гринденко со своим ансамблем Opus Posth и одним из самых исполняемых в мире современных композиторов Владимиром Мартыновым претворят в жизнь на новосибирской сцене концепцию новаторской философии музыки.

 11 декабря, 18:00 (сб)
Государственный концертный зал имени А.М. Каца
Программа «Японские игры в аниме»: музыка из аниме и компьютерных игр. Совместно с Филармоническим камерным оркестром, вокалистами японского и русского происхождения, дирижер Кеничи Симура представит музыку как из аниме – «Наруто», «Блич», «Клинок, рассекающий Демонов», «Темный дворецкий», «Сейлор Мун», «Стальной алхимик», «Евангелион», «Атака титанов», так и из фильмов – Dark Souls, Persona, Silent Hill и многих других.

 12 декабря, 18:00 (вс)
Государственный концертный зал имени А.М. Каца
Программа «We will folk you, или рок с русским акцентом»: мировые рок-хиты в переложении для оркестра русских народных инструментов с электровиолончелью и балалайкой-контрабасом – рок-хиты групп Queen, AC/DC, Nirvana, Pink Floyd, Deep Purple в интерпретации Русского академического оркестра (под управлением народного артиста России Владимира Гусева), Дениса Шаповалова и Сергея Масляева.

 13 декабря, 19:00 (пн)
Государственный концертный зал имени А.М. Каца
Программа «Золотые шлягеры о любви»: советские и зарубежные шлягеры, шедевры классики и мировые хиты: Далла, Рота, Модуньо, Бабаджанян, Зацепин и другие. Исполнители: солисты арт-проекта «ТенорА XXI века» (Москва) и инструментальная группа Tenor’S Band.

 14 декабря, 19:00 (вт)
Государственный концертный зал имени А.М. Каца
Программа «Испанские истории» в исполнении Горки Эрмозы, баян (Испания) и Filarmonica-квартета. Неожиданно гармоничное созвучие баяна и струнного квартета, которое соединит в одном музыкальном флаконе эссенции экспрессивного фламенко, авангарда и изысканного джаза. Прозвучат произведения Эрмозы «Герника», «Неотанго», «Танцы Иберии», «Сказки гномов», а также Джазовые пьесы Юрия Поволоцкого.

 16 декабря, 19:00 (чт)
Камерный зал филармонии
Программа «Рождественская пианомания»: классическая музыка и джаз в исполнении немецкого фортепианного дуэта Pianotainment (Штефан Ве и Марсель Дорн). Слушателей ждет яркое шоу с хорошей долей музыкантского юмора, а также оригинальные фортепианные аранжировки.

 17 декабря, 19:00 (пт)
Государственный концертный зал имени А.М. Каца
Тбилисский Патриарший хор Кафедрального собора Святой Троицы (Грузия) под управлением художественного руководителя коллектива – Свимона Джангулашвили исполнят многоголосные грузинские церковные песнопения, народные песни и духовную музыку современных композиторов.

 

 18 декабря, 18:00 (сб)
Государственный концертный зал имени А.М. Каца
Завершит музыкальную часть Рождественского фестиваля грандиозный концерт Новосибирского академического симфонического оркестра в тандеме со всемирно известным британским и ирландским пианистом Барри Дугласом. Музыканты подарят публике поистине праздничное настроение и новогоднюю атмосферу волшебства, исполнив Сюиту из балета «Щелкунчик» Петра Ильича Чайковского (в редакции Михаила Плетнева) и Концерт для фортепиано с оркестром немецкого романтика Роберта Шумана.

        Более подробно ознакомиться с программами можно на официальном сайте Новосибирской филармонии. Для зрителей от 14 до 22 лет также будут доступны билеты в рамках проекта «Пушкинская карта».

Маргарита Мендель
частный журналистский проект notes Musica opus

"ПРАЖСКОЕ КЛАДБИЩЕ" УМБЕРТО ЭКО: В ЛАБИРИНТЕ РАЗУМА

        Об итальянском бестселлере – романе «Пражское кладбище» Умберто Эко.

«Пражское кладбище» видится мне двойным Кносским лабиринтом – с одной стороны, для читателя (роман все же элитарен, его слог, его концептуальные параллели, метафоры и сюжетная линия требуют от читателя немалой эрудиции и готовности к глубокому погружению в контекст эпохи), а с другой – лабиринт для самих героев, в первую очередь, для Симоне Симонини шестидесяти семи лет – его «клубком ниток», помогающим выбраться из тумана беспамятства, является дневник, который ведется от второй до последней, двадцать седьмой, главы.

        Точка отсчета романа – вход главного героя в кризисное состояние: он уже не может вспомнить откуда появилась сутана с париком, коридор с реквизитом и кто такая Диана (скорее всего, диссоциативная амнезия Симонини стала результатом психической травмы, возникшей из-за его совокупления с женщиной («еврейкой, верившей в Адоная») и последующим ее убийством после черной мессы на весеннее равноденствие – именно на реконструкции этого эпизода композиционное кольцо замыкается). Так проходят дни Симонини: сегодня он капитан родом из Турина, в завтра – аббат Далла Пиккола.

        Роман изобилует яркими историческими событиями (первая запись дневника сделана рукой аббата 22 марта 1897 г., далее Симонини обращается к воспоминаниям, охватывающим период с 1830 до 1898 гг.), сменяющимися героями и образами, жизненными перипетиями, интонациями, наигранной напыщенностью мессии (например, когда главный герой придумывает сцену тайного собрания раввинов на пражском кладбище), запахами – от удушливо тошнотворных до яственно изысканных. «Вкусовой код» романа – отдельная категория трапезной красоты слова – здесь и «несколько бокалов доброго Шато-Латур», и «восхитительные аньолотти по-пьемонтски, нафаршированные жарким из белого мяса», и «финанцьера – симфония из петушьих гребешков». Однако, считывается все это как единственная блажь аббата-капитана (в юности его высмеяла и отвергла молодая еврейка из туринского гетто, с тех пор находит герой утешение исключительно в гастрономии) на фоне нескончаемой вереницы парижских забегаловок, дыма и хмеля притонов, смрада, маслянистой липкости и грязи, канализационных клоак с трупами (там же лежит и настоящий Далла Пиколла), любезно поднесенными Симонини облезлым крысам, нетерпимости и скудоумия в общей картине мракобесия – этакой кальки на все пороки сущности человеческой. 

Умберто Эко за работой

        Симонини – единственный выдуманный, собирательный и парадоксальный персонаж, что не отрицает его присутствия и среди нас, реальных людей XXI века. Вероятно, именно данный факт дает ему право на сочинение документа (как незамысловатой пьески, но в то же время «вещицы посильнее «Фауста» Гуно»), ставшим наиболее влиятельным антисемитским произведением XX века. Впрочем, не умаляет интриги и постоянная читательская попытка «угадать» насколько художественные образы героев, созданных Эко, соответствуют реальным личностям – историческим прототипам. Метатекстовое полотно разворачивается вокруг «Протоколов сионских мудрецов», для Симонини – это факсимиле всего, что рассказывал ему дед – отставной офицер войска Савойского, Джован Баттиста (в последствии дедовы сардоничные байки будут подкреплены литературой – романом Дюма «Жозеф Бальзамо», текстами Эжена Сю «Тайны одного народа» и «Парижские тайны», памфлетом Мориса Жоли «Диалог в аду Макиавелли и Монтескье, или политика Макиавелли в XIX веке»). Отсюда первая психотравма детства – страшилка на ночь о злом еврее Мордухае, который обязательно придет за маленьким Симоне. Мотив двойничества тождественен мотиву шизофрении (психические тяготы Дианы Воган, которая, сменяя кондиции, предстает то в роли блудливой обожательницы Люцифера, то в амплуа добродетельной последовательницы Христа) настигает Симонини – не зря Умберто Эко вводит в третью главу («В Маньи») таких персонажей, как медики одного кроя – Буррю и Бюро, лекарь Дю Морье и австрийский доктор с немецко-еврейской фамилией Фройд (с пометкой в дневнике «я не уверен, что правильно написана фамилия»). Как раз Фройд (igitur Зигмунд Фрейд) и делится с Симонини своими соображениями, «досужими фантазиями» по поводу психического abtrennung/отторжения, removal/вытеснения, entfernung/отстранения и методов работы с заболеванием не через гипноз, как его предшественники, а через разговорную терапию. Зародыш этой фрейдистской мысли формируется и развивается на страницах дневника Симонини, чередуя его «амнетическую эйфорию» с «дисфорийным припоминанием».

Старое еврейское кладбище в Праге

        Историко-литературная интерпретация филолога-семиотика Умберто Эко сочетает в себе черты авантюрности и документальности, фельетона и интеллектуального детектива, автобиографии-перевертыша с отрицательной коннотацией (например, Умберто Эко всю жизнь посвящает исследованию Средневековья, доказательству подлинности артефактов и документов, в то время как истинный дезинформатор Симоне Симонини наоборот создает фальшивки; оба имеют отношение к юриспруденции – Умберто не становится юристом, несмотря на то, что его отец настаивал на адвокатуре, Симоне – нотариус-фальсификатор с бурной художественной фантазией; оба по натуре своей писатели – один просвещающий, другой – наветничающий; у них сложные отношения с церковью, они крайне скептически относятся к религиозным догмам, конфирмации и катехизису). Как пишет Умберто Эко в историческом уточнении («Бесполезные ученые комментарии» в приложении), для читателя особую сложность представляет расхождение между story и plot, как это называется у англосаксов, или фабулой и сюжетом, как называли бы это русские формалисты.

        Возвращаясь к образу Симонини, стоит отметить, что его враждебный настрой относится не только к евреям (во всех красочных подробностях, от их внешнего облика до свойств пищеварительной системы), но и к представителям других этнических групп – французов, немцев и даже итальянцев, составляющих родословную капитана. Еще меньше «повезло» единицам конфессий – миссионерам христианства, масонам и иезуитам (так называемым «масонам в юбках»). Гравюра с изображением пражского кладбища, найденная в одной из библиотек Парижа, подогревает фантасмагорическое воображение двойного агента Симонини, на этой стартовой линии в сознании героя возникают пражские сцены собрания тринадцати сынов Израилевых – детище безграничного отвращения и ненависти к евреям.

О роли автора в романе: он не наделяет себя полномочиями префекта, прокурора или же адвоката, он лишь является нарратором, повествующим то, что ему удалось увидеть через плечо пишущего, ибо автору неведомо «кто есть на самом деле текстописатель». В пятой главе («Симонино-карбонарий») позиция автора обозначена отчетливо: «Повествователь приведет здесь краткое резюме содержания, упростив замысловатый узор подсказок и ответов и избавив Читателя от тона лицемерной добродетели, употребленного аббатом при составлении ханжески выхолощенной повести о деяниях своего alter ego», – предоставляя тем самым читателю возможность толкования текста и его новой интерпретации.

        Роман «Пражское кладбище» наполнен знаками-маркерами всемирной истории, смысловыми обертонами, он буквально до блеска отшлифован скрытым механизмом морали, запустить который суждено каждому прикоснувшемуся к нему читателю – в этом, как мне видится, заключается авторская идея и сверхзадача писателя, в этом – суть литературы прошлого, настоящего и будущего.

Маргарита Мендель
частный журналистский проект notes Musica opus