21 октября на большой сцене НОВАТа с успехом прошла лирическая опера «Богема», собрав на театральных подмостках поистине звездный состав: партии исполнили всемирно известная оперная дива Вероника Джиоева, выпускник Accademia d'Arte Lirica di Osimo — Сергей Степанян, солист Михайловского театра — Сергей Кузьмин и признанные солисты НОВАТа — Алексей Зеленков, Надежда Нестерова, Николай Лоскуткин, Шагдар Зондуев, Руслан Балягов и Виктор Дитенбир.
Действо, волнующее новосибирских зрителей вот уже двадцать три года — опера «Богема» остается одной из самых любимейших публикой постановок (режиссер-постановщик — Бенедикт Ардиле, новая режиссерская версия (2017 года) Алексея Степанюка). Связано это не только с позднеромантической архаикой музыки Джакомо Пуччини и чувственными образами главных героев, поступки и желания которых не в силах изменить фатума судьбы, но и с тем, что сама оперная история разворачивается в камерно-классических мизансценах, без радикальных режиссерских срезов, она не изобилует аллюзиями и выдержана в духе Анри Мюрже.
Для Вероники Джиоевой партия Мими знаковая: певица неоднократно признавалась в интервью, что питает особую любовь к музыке Пуччини, а роль влюбленной гризетки, мучимой болезнью, стала ее первой большой работой в оперном спектакле — в этой партии она дебютировала и на сцене Новосибирского театра, и в Большом театре.
Сценография спектакля непритязательно проста (художник-постановщик — Игорь Гриневич) — прозрачные панели в виде крыш с небольшими французскими окошками и теплящимися огоньками в них, фонари и гирлянды на деревьях (пожалуй, то единственное, передающее предрождественскую атмосферу скромного быта богемы), но в то же время и интересна: мансарда артистической братии — талантливой и беспечно бедной — в четырех действиях при помощи поворотного круга сцены открывается нам и как кафе шумного и веселящегося Латинского квартала, и как холодная февральская застава у таверны. Но основной движущей силой, конечно же, остается музыка: именно она — манкая для ценителей бельканто, обезоруживающая красотой мелодики и психологичностью, балансирующей на грани трагедии, играет главную роль в этой постановке.
Мими в исполнении (верно будет сказать «в проживании») Вероники Джиоевой — партия-жемчужина с выверенным рафинированным звучанием, драматически цепким и осмысленно точным: мы видим, как Мими постепенно угасает, но она находит себя в призрачной ностальгии, в маленьких идиллических островах радости наедине с Рудольфом (Сергей Кузьмин). Ее великолепная ария «Mi chiamano Mimi» («Зовут меня Мими») из первого действия поэтична и сентиментальна, с тончайшими красками почти акварельной палитры. Не менее впечатляет и трогает ее ариозо «Ах, вы мне помогите» из второго акта (третье действие): здесь и роскошное теплое звучание, и игра Вероники в свете режиссерских метафор: поющая за прутьями ворот (больше похожих на кладбищенские, ассоциации приводят к неизбежному развертыванию сюжета) — будто птица в клетке, позолоченной ревностной любовью поэта; февральский снег, осыпающий Мими, — пепел ее жизни и аллегория иссякших сил, а ключ, потерянный в потемках первого действия — символ любви, который все же находят в финале. Особенно выделяется ее ария «Addio, senza rancor» («Прощай и не сердись», третье действие), где героиня предлагает поэту расстаться, и дуэт с Рудольфом в заключительном четвертом действии как нельзя лучше передает атмосферу отчаяния и любви — эфемерно возникающей перед Мими на смертном одре. Последние мгновения проживаются и публикой через слезы (словно ком, подступающий к горлу), настолько артисты вовлекают в действие и не отпускают.
Но этот вокальный номер предвосхищает и еще одна немаловажная сцена с арией Коллена (Сергей Степанян) — философа, одного из приятелей Рудольфа — «Vecchia zimarra» («Плащ старый неизменный...»). Ради Мими Коллен прощается со своим плащом, намереваясь его продать, чтобы помочь бедняжке (в постановке он укрывает зябнущую от тяжелой болезни и холода мансарды Мими). Сергей Степанян, искусно исполнив эту небольшую арию, подвел действие к драматургическому пику, наметив последний штрих в трагической развязке оперы: в этот момент слушатель понимает, что надежды больше нет — Мими обречена. Певец в роли молодого мыслителя актерски органичен, проявив себя как бас-кантанте в итальянской партитуре и владея высоким искусством академического пения, он также выделился и в певческом ансамбле.
Немало порадовали исполнители партий: Сергей Кузьмин — Рудольф — замечательный спинтовый тенор, лирический по своей природе; Надежда Нестерова (сопрано) — Мюзетта — блестяще сыграла легкую и порывистую гризетку; обладатель яркого дарования — Алексей Зеленков (баритон) — художник Марсель; и артисты ролей комического склада — харизматичный и всегда эффектный Николай Лоскуткин (бас) — Альциндор, ловкий и прозорливый Шонар в исполнении Руслана Балягова (баритон), притворный домохозяин Бенуа — Шагдар Зондуев (бас) и возникающий во втором действии шутливый продавец игрушек Парпиньоль — Виктор Дитенбир (тенор).
К слову, единственная массовая сцена второго действия была полна динамики и разнообразия, эквилибристики и слаженной игры, ясным и чистым голосоведением запомнился женский хор (хормейстер-постановщик — Вячеслав Подъельский). Оркестр театра под управлением его главного дирижера и музыкального руководителя — Дмитрия Юровского, представил достойное прочтение партитуры, и где это необходимо, противопоставив диаметральную прозрачность полотна густоте оркестровки, синхронизировав вокал с симфоническим звучанием.
 |
Сергей Степанян, Сергей Кузьмин, Вероника Джиоева, Надежда Нестерова, Алексей Зеленков, Руслан Балягов
|
Зал аплодировал стоя, а искренние овации, как известно, — единственное и лучшее подтверждение мастерства артистов и дорогой вокальной выделки спектакля-долгожителя.
Маргарита Мендель
частный журналистский проект notes Musica opus
Фото Виктора Дмитриева, Ирины Дмитриевой
Комментариев нет:
Отправить комментарий