ORCHESTRA CON CELLO

        В непреходящей жажде осмысления каждого звука невозможно зафиксировать в памяти ускользающие и истончающиеся интонации мелодики и константность гармонического строя. И остается одно: наслаждаясь музыкой, наполняться ее просветленной мудростью и неисповедимостью красоты, погружаться в звуковую реальность слушательской перцепции, выходя из нее немного другим человеком. Все музыкальные искания в конце концов приводят к свиданию с искусством, к точке воссоединения с живой звуковой материей.

        Два отделения концертной программы Новосибирского академического симфонического оркестра — два пласта разных эпох и нескольких стилей: T. S. D. Гии Канчели и Music con cello Павла Карманова в первом отделении; Третья симфония Людвига ван Бетховена — во втором. Партию солирующей виолончели в концерте исполнил заслуженный артист России, лауреат Государственной премии Борис Андрианов (Москва), а за дирижерский пульт программы встал художественный руководитель НАСО, один из самых авторитетных музыкантов своего поколения, маэстро Томас Зандерлинг. Соединение такого творческого альянса предвосхитило знаковое событие для культуры Новосибирска — премьерное исполнение произведений двух современных композиторов. Оба сочинения написаны специально для международного фестиваля, посвященного виолончельной музыке, — VIVACELLO, который ежегодно радует слушателей мировыми премьерами. Можно смело сказать, что создатель и художественный руководитель фестиваля Борис Андрианов, включая в гастрольный тур эксклюзивные сочинения, расширяет и территориальные границы фестиваля для слушателей других городов России. Одна из целей VIVACELLO заключается в раскрытии потенциала виолончели, в многогранности ее звуковых возможностей, в чем могла убедиться в этот раз новосибирская публика, пришедшая в Государственный концертный зал им. А. М. Каца.

        Концерт начался с приветствия и небольшого конферанса Бориса Андрианова, поведавшего публике об истории создания сочинений и о работе с композиторами. Также он упомянул, что T. S. D. после кончины Гии Александровича исполняется впервые, и это своего рода дань памяти «одному из самых мудрых людей, которых он встречал на своем жизненном пути». 

        Название партитуры Гии Канчели расшифровывается как «Тоника. Субдоминанта. Доминанта» и представляет собой некую завуалированную программность, строящуюся на трех главных ступенях лада. Но лично у меня при знакомстве с музыкой возникла еще одна, совершенно иная ассоциация в попытке распознать эту аббревиатуру как нечто большее, и в этом развертывании звука я считала T. S. D. как личное, отрефлексированное To Sanctus Deus человека, прожившего долгую творческую жизнь и, вероятно, не раз обращавшегося к Провидению. T. S. D. обладает силой неуловимого очарования, прозрачностью музыкального полотна, не перегруженного по форме и оркестровке, не утяжеленного излишней экспрессией и плотностью звука. Это внепространственное и вневременное пребывание в развертывающемся медитативном круге с мерцающими отзвуками колыбели оркестровых колоколов и диалогом флейты с солирующей виолончелью, отвечающей ей флажолетами на фоне сумеречного нагнетания гула виолончельной и контрабасной групп. Все это чередуется резкими контрастами наплывов до оркестрового tutti и внезапных пауз (на которых так и хочется поставить sforzando) с уходом в почти молитвенное pianissimo, нисходящей гаммой с col legno струнных, напоминающей и о другой стороне жизни. Кинофреска воспоминаний, уходящая в будущее, потому как музыка не может быть прошлым, всегда уходит далеко за пределы времени. И если T. S. D. возникло словно из дымки реминисценций и сакральности откровения, то Music con cello Павла Карманова как раз наоборот будто бы захватнически ворвалось в программу, создав вихревый резонанс в зале. По словам композитора, «Виолончель — это почти что рояль среди струнных инструментов». Соло виолончели здесь оформляется в отдельное явление. Конечно, для абонементного концерта введение жанра «кроссовер», которое включает в себя элементы симфо-техно и рок-музыки — решение революционное и неординарное, но встреченное слушателями на ура. Интересно было считывать в этом воплощении драйва отголоски разных музыкальных стилей — от Шостаковича до Depeche Mode. Особенно выделился квартет виолончель — рояль — перкуссия — контрабасы, перенесшие центр тяжести на ансамбль внутри оркестра. Музыка, на самом деле доступная для большого количества слушателей. Возвращаясь к словам композитора, процитированным в программке концерта, «…я пишу для водителя троллейбуса, он меня волнует гораздо больше, чем профессор из консерватории», можно сказать, что эта музыка тоже служит отображением нынешних реалий и представляет собой летопись нашей эпохи. И водителю троллейбуса, с большей долей вероятности, она действительно пришлась бы по вкусу. Отдать должное следует таланту Бориса Андрианова, отличающегося ярким исполнительским почерком, обезоруживающим абсолютом владения инструментом (к слову, его виолончель работы венецианца Доменико Монтаньяна из Государственной коллекции уникальных музыкальных инструментов РФ) и безусловным артистическим магнетизмом.

        По окончании виолончельного диптиха после прекрасного перевоплощения оркестр вернулся на сцену уже в полном в составе для исполнения «Героической» симфонии, открывающей центральный период творчества Бетховена. За год до начала работы над симфонией №3 32-летний, полный сил и творческих замыслов, любимец аристократических салонов, первый виртуоз Вены, узнает свой приговор: тревожащее его несколько лет ослабление слуха неизлечимо, его ждет неизбежная глухота. Третья симфония рождалась в самое тяжелое время для композитора, отсюда ее мощь, ее торжествующая радость, героическое противостояние смерти. По словам П. И. Чайковского, лишь в третьей симфонии «раскрылась впервые вся необъятная, изумительная сила его творческого гения».

       Маэстро Зандерлинг в дирижерской интерпретации представил аудитории своего Бетховена. Но на первом месте — прекрасный оркестр, образец слаженного ансамбля не только для слушателей, но и для зарубежных коллег. В этом тандеме оркестр и дирижер продемонстрировали высочайшее мастерство, им удалось графически точно найти все пропорции динамического механизма симфонии, уделяя внимание как философской монументальности сочинения, его драматургии, так и ювелирной точности нюансов и штрихов, наделяя исполнение ощущением полной аутентичности, классицистской ясностью изложения. 

        Звук может быть изменчив, неуловим, он может быть узнаваемым или же, наоборот, непривычным, к нему хочется прислушиваться и идти вслед, искать его, а находя — уже никогда не отпускать. Поэтому истинное удовольствие — быть слушателем на концертных программах Новосибирского академического симфонического оркестра и иметь возможность соприкасаться с искусством, призванном менять этот мир к лучшему.


Маргарита Мендель
частный журналистский проект notes Musica opus

Фото Михаила Афанасьева с официального сайта филармонии